Обрывки минувших дней - Арад Саркис

разным орнаментом, цветом, формой стрелок и циферблата, с разными ремешками. И все я бережно храню, но ношу только одни – простые часы с коричневым ремешком, черным циферблатом, золотистыми стрелками и черточками, обозначающие цифры, – полученные от вдовы моего старшего брата со словами, что он хотел бы, чтобы они были у меня.

II

Вскоре началась сессия. Все студенты как всегда начали суетиться, бегать из одного корпуса в другой, искать преподавателей, чтобы досдать индивидуальные и курсовые работы, переписать контрольные и тесты, и я в числе этих студентов.

На нескольких пересдачах поочередно встречал Ника и Софию. Вид у обоих был не очень здоровый, будто сон их давно не посещал. Хотя оно и понятно, думал я, сессия же, я тоже сижу ночью готовлюсь.

– Неважно выглядишь, – сказал я Нику на пересдаче итоговой контрольной по математической физике, заметив у него мешки под красными глазами и неопрятный внешний вид, не свойственный ему. – Ты хоть спал?

– Готовился всю ночь, не обращай внимания, – отмахнулся он.

Почти в том же состоянии я поймал Софию, она ответила слово в слово как Ник. Меня это немного насторожило.

– Соф, точно все в норме? Ник в том же состоянии, что и ты, – попробовал я немного поднажать на нее.

– Да, Вик, мы в порядке, просто несколько ночей с ним и Эммой готовимся…

– Стой. С Эммой? – прервал я ее. – Что она вообще с вами делает? И вообще вы не думали и меня позвать? Может быть, я смог бы помочь с чем-нибудь.

С одной стороны я волновался за друзей, но с другой мне было обидно оказаться «за бортом». Я никак не мог понять, что это Эмма забыла в их компании. Мы уже больше года не общались, она пропала без объяснения каких-либо причин, вернулась и даже не дала о себе знать.

– Готовимся к пересдачам по ночам, у нас задолженности по общим предметам, а у тебя по ним все закрыто.

– У меня долги по нескольким предметам, и ты это прекрасно знаешь. Соф, что происходит?

– Ничего не происходит, мой хороший, – она улыбнулась. – Всего лишь готовимся, не переживай. Мне пора на экзамен, встретимся позже?

Не дождавшись ответа, она спешно ушла. Во мне остался осадок, всем нутром я чувствовал, что что-то не так.

«Она врет, ты же это понимаешь? – услышал я голос Августа за спиной и, повернувшись, увидел его точно таким, каким помнил с последней нашей встречи, когда он еще был на ногах: кеды, коричневые штаны, красная рубашка, легкое черное пальто нараспашку и вечно неопрятные черные волосы, зачесанные набок.

– С чего ты взял? – произнес я громко, будто он и в самом деле стоял передо мной. Проходящие двое студентов покосились на меня.

«Ты бы потише говорил, – предупредил он. – А то подумают, ты кукушкой поехал».

Я не обратил на это внимания и продолжил разговаривать с умершим долгий год назад кузеном:

– Август, она мне никогда не лгала, с чего бы сейчас начинать?

«Как видишь, она это сделала. Теперь надо узнать, почему. Они точно что-то скрывают, будь в этом уверен».

– Мне все равно трудно поверить, что она могла вот так в лицо мне солгать. Не в ее это духе, понимаешь? – спорил я сам с собой, пытаясь оправдать Софию, а изредка проходящие рядом студенты то и дело посматривали на меня как на ненормального, но мне и дела до них не было.

«Давай так, братишка, – сказал мне Август (или подсознание?), севший на скамью недалеко от меня, – понаблюдай за ними, придут ли в норму после экзаменов».

Я согласился, другого выхода у меня не было, так как в общежитие ночью меня бы никто не пустил, чтобы следить за ними.

День ото дня я видел своих друзей, измученных и уставших, будто еле живых. Вопросов я уже не задавал, просто наблюдал. Пару раз натыкался в коридоре на Эмму, состояние которой мало чем отличалось от состояния Софии и Ника. Хотелось, конечно, собрать их в одном месте и потребовать ответы на мои вопросы, но они бы все равно соврали. Что бы они ни делали ночью, я был уверен, что их состояние никак не связано с бессонными ночами подготовки к экзаменам.

Вскоре все свои долги я благополучно закрыл, текущие экзамены все сдал, поэтому смог спокойно выдохнуть и подумать, как быть дальше. Но к моему удивлению друзья постепенно стали снова похожи на себя, но вопросы у меня все равно остались, да и чего лукавить, остался и осадок от того, что меня решили ни во что не посвящать, попутно дилетантски обманывая. Но все же тревога за них стала сводиться на нет, а я потерял бдительность, о чем до сих пор жалею.

III

После сессии нам неизменно дали неделю отдыха, перед тем, как начнется следующий и уже последний для меня семестр.

Дядя давно уехал, оставив пустоту после себя. С друзьями видеться мне не хотелось: чем бы они ни занимались по ночам во время сессии, они мне солгали, а гнаться за ними в поисках истины, которой я вряд ли бы добился, гордость не позволяла.

Всю ту неделю Август не уходил. Он сидел, стоял, лежал рядом и предавался воспоминаниям. Я осознавал, что он говорит то, что помню я, что из всего им сказанного, нет ни одной истории, которая случилась непосредственно с ним самим без моего участия. Но, признаться, меня и это вполне устраивало, так как каждая проведенная с ним минута, пока я мог снова его видеть говорящим, улыбающимся и полным жизни, как бы глупо это ни звучало, была бесценна.

«Вик, может пора?» – сказал он мне морозным утром пятницы, пока я вытирал лицо полотенцем.

Я лишь покачал головой.

«Это надо сделать. Ты не можешь ходить так всю жизнь, оплакивая меня и разговаривая сам с собой будто псих какой-то».

– Кто сказал, что не могу? – злясь, произнес я.

«Ты сам. Только что. Моим ртом. Я лишь твое подсознание», – произнес он, делая паузу через каждые два слова.

– Не продолжай.

«Меня здесь нет, Вик».

– Август, не надо…

«Станет легче. Обещаю, братишка. Я всегда буду с тобой, здесь, – он ткнул меня в грудь, а потом в лоб, – и здесь».

– Нет, тогда я перестану тебя видеть и слышать.

Я поспешно вернулся в комнату и закрыл дверь. Август сидел на диване и смотрел на меня, не произнося ни слова. Молчал и я.

Собравшись с мыслями и все обдумав, я стал одеваться. Старший брат улыбнулся.